Так-то мне и самому есть, что рассказать, но на этом сайте у нас впервые появилась возможность побеседовать менее формально и обсудить вопросы выходящие за рамки психологии. Поэтому, если есть что-то такое, о чем вы давно стеснялись хотели спросить, спрашивайте — постараюсь ответить. Если вопрос будет интересный, отвечу развернуто — отдельным постом.
Есть такая расхожая формулировка: я заново открыл для себя… музыку, сферу деятельности, туристическую локацию, писателя и так далее. Обычно это означает, что человек обнаружил новые важные тонкости в том, что уже знакомо. И это открытие носит позитивный характер — это приятно, это важно, это добавляет в жизнь новые краски.
Так вот, буквально на днях я заново открыл для себя фотографию. И речь не о том, что я снова начал снимать и обнаружил какие-то новые нюансы в этом деле, а об осознании, что я до сих пор вообще не занимался фотографией! Вот буквально! В моей базе в Лайтруме что-то около 50 тыс. кадров, и среди них есть такие, которые заслуживали похвалы от серьезных фотографов. Но даже лучшие из них случились не благодаря, а вопреки моему (не)пониманию фотографии.
И это осознание совсем не позитивное. В фотографию я в свое время вложил очень много энергии (в том числе и в поиск ответа на сакраментальный вопрос о ее сути), и мне даже казалось, что передо мной открылись двери настоящей репортажной фотографии, которая меня больше всего и привлекала. Но сейчас понимаю, что если бы я в эти двери вошел, меня бы на следующий день вышвырнули оттуда поганой метлой. И вполне заслуженно! Потому что я не понимал главного, и все мои фотографические потуги тех времен — это просто детский лепет. Смотрите, я научился печь куличики из песка…
Короче, я наконец-то понял про фотографию то, что всегда пытался понять, и это, конечно же, очень радует — разложился пасьянс, который годами не получалось собрать — но в то же время безумно грустно от того, как много времени и возможностей было упущено, и как можно было не понимать того, что лежит в основе любого искусства. И ведь в сфере словесности мне этот принцип очень хорошо знаком, я им постоянно пользуюсь… но безо всякого понимания, чисто интуитивно. А на фотографию вот интуиции не хватило.
Читать дальше
А вот интересно… почему какие-то внутренние импульсы находят себе применение в жизни, а какие-то нет? Раньше всегда казалось, что дело только в интенсивности — сильнее звучит какая-нибудь тенденция, с большей вероятностью она получит развитие. Хочет человек вышивать крестиком? Будет! Если действительно сильно этого хочет. А если попробовал и бросил, не смог встроить это в свою жизнь, значит, не сильно и хотел.
Психология вот в мою жизнь встроилась. Сильно хотел? Да, сильно. Поэтому ли она заполняет сейчас всю мою жизнь? Не уверен. Во всяком случае, с недавних пор появились новые мысли по этому поводу.
Вот другой пример — фотография. Она меня притягивала с тех же самых пор, что и психология. И компьютерные всякие штуки тоже очень здорово увлекали. А как тогда получилось, что в IT-шной сфере я десять лет отработал и до сих пользуюсь накопленным опытом, психология вообще всю жизнь мою определила, а фотография осталась где-то сбоку? В том ли дело, что тяга к визуальному самовыражению была слабее и проиграла в конкуренции?
Читать дальше
Однажды, я чуть не стал фотографом. Профессиональным. Мог бы сейчас вместо психологического клуба фотошколу открыть — вещал бы что-нибудь на тему психологии и философии творчества. А сам снимал бы «жизненные» портреты — была у меня такая идея для фотопроекта, и она до сих пор кажется интересной. Я бы приходил к человеку в дом с фотоаппаратом и… раскладушкой — жил бы там с ним в течение недели и снимал репортаж о его жизни. Изнутри, непосредственно с места событий. Никаких тебе студий, постановок, приготовлений и приспособлений — просто человек и его жизнь, какая она есть. Могло бы получиться очень красиво. Живые эмоции, интимность, ЧБ, все дела.
Но в какой-то момент пришлось выбирать, и фотография не выдержала конкуренции с психологией. Говорят, в одну реку трудно войти дважды, но ещё сложнее — войти в две реки одновременно. Психология оказалась ближе к сердцу, поэтому (фото)ружье было повешено на стену и провисело там без смазки десять лет… надо полагать, чтобы однажды все-таки выстрелить.
А ещё я всегда был и остаюсь большим «оригиналом» — когда все вокруг снимали на Кэнон, я снимал на Никон. Когда все стали снимать видео на Сони, я с той же целью купил Кэнон. Понятия не имею, зачем всё время усложняю себе жизнь, но так уж оно работает — всеобщие тренды до меня доходят, мягко говоря, с опозданием. И если прослеживать сию закономерность, видимо, и этот тренд скоро пойдет на спад… потому что я наконец-то купил себе Сони. И именно здесь мы переходим к основной теме — к танцорам и тому, что им все-таки мешает.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Майкрософт не любит никто. Наверное, даже сотрудникам этого IT-гиганта стыдно, что они там работают. Всем, кто хоть сколько-нибудь близок к компьютерным технологиям ничего объяснять здесь не нужно. Майкрософт — зло! Это аксиома. И я тоже не их не люблю. Они делают плохой софт, у них паршивый вкус и, соответственно, плохой дизайн — ни удобства, ни надежности — зато совершенно непотопляемый маркетинг.
В IT-шном мире, как впрочем и везде, можно выделить три типа людей: физики, лирики и… маркетологи. Первые — это разного рода линуксоиды, вторые — Apple и их почитатели, а третьи — это Майкрософт. Технарям нравятся открытые системы. Эстетам и творческой интеллигенции — яблочная экосистема. А Майкрософт выбирают те, кому либо плевать, либо выбирать не приходится. Добровольно и осознанно любить Майкрософт и их продукты невозможно — их просто не за что любить. Ими можно пользоваться, с ними можно мириться, но любить — нет, никак.
И тем не менее, Майкрософт повсюду. Захваченный, однажды, рынок пользовательских операционных систем и офисных приложений создал им такой надежный фундамент, что после очередного апокалиптического астероида, вероятно, выживут тараканы и они — вездесущие уродливые ПК с традиционной синей «заставкой».
Даже ноутбук Apple, на котором я пишу этот текст, заражен вирусом Майкрософта — у меня здесь установлен OneNote. Отвратительная программа, с точки зрения интерфейса и юзабилити, но альтернативы ей нет — все остальные еще хуже. А здесь бесплатно доступный функционал, которого нет больше нигде, вот и приходится мириться. Колоться, чертыхаться и мириться. Хорошо хоть офис не установлен…
Но есть у Майкрософта один совершенно неожиданный продукт — причем, даже более древний, чем Windows, первая версия которой вышла в 1985 году. Собственно говоря, этот продукт лишь на год моложе, чем сама компания Майкрософт. В 1975 году Билл Гейтс с Полом Алленом открыли свой бизнес, написав и продав презираемый всеми программистами интерпретатор языка Basic для тогдашнего «персонального компьютера» Альтаир. А в 1976 году некий Брюс Артвик начал формировать и описывать концепцию новой компьютерной программы, использующей 3D-графику, и вскоре приступил к ее разработке. А в 1982 эта программа была выкуплена Майкрософтом и выпущена под названием Microsoft Flight Simulator.
Читать дальше
Твои ресницы дрожат. Ты смотришь на меня в последний раз и нежно целуешь. Я чувствую на губах соль переполняющих тебя чувств и сжимаю крепче, но ты размыкаешь объятия, решительно разворачиваешься и твердым шагом идешь к метро. Очередной этап твоей жизни завершен, впереди ждет новый. А я остаюсь один посреди шумной, пыльной улицы чужого города… с глубоким ожогом в груди — там, где ещё вчера ощущал твоё горячее сердце.
Ты — марокканская пустыня, я — Исландия. По разные стороны эмоционального экватора мы оба — представители суровых краев и сказочных ландшафтов. Нет, ты не огонь, ты — сухой жар раскаленного солнцем песка. Нет, я не лед — я застывший вулкан, который мог бы достать своим пламенем до неба, но не успел. Ты не выдержала мою вечную мерзлоту, я — оказался не готов к глобальному потеплению, которое изменит очертания моих ледников.
Нас обоих трудно приручить. Мы оба строго стережём свою свободу и крайне избирательны к людям, которых подпускаем ближе. Мы одинаково наивны и опытны в любви. Быть может, ты такая со всеми — горячая, страстная, сердечная. Мне же кажется, что ты такая только для меня. Но твой любовный энтузиазм мне нов и непривычен, для меня такая беззаветная самоотдача — это слишком… слишком жарко, слишком интенсивно. Однако ещё непривычнее моя собственная готовность впервые распахнуть шлюзы и впустить в своё пространство чужое бурное течение.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Мечта — это предчувствие. Такое заключение напрашивается, когда обнаруживаешь, что жизнь словно бы сама собой потихоньку выруливает в том направлении, куда смотрят мечты. Что здесь первично, а что вторично, не понятно. Может мечты задают направление течению жизни, а может заданное направление формирует соответствующие мечты. Старая неразрешимая загадка о необъяснимой согласованности разрозненных событий.
Интересен и другой момент: мечты имеют свойство исполняться каким-то неожиданным образом. Представляешь себе одно, а на деле все выходит совершенно по-другому. И тут, наверное, важно не застрять в картинке, которую представил себе заранее, потому что когда приходит время и обстоятельства начинают складываться, узор, который они образуют, сильно отличается от первоначальных заочных фантазий. Будешь витать в облаках и цепляться за картинки в своей голове — упустишь то, что жизнь кладет прямо у твоих ног.
Так было с мечтами о своей психологической практике, так было с мечтой о свободной жизни без рутины и графика, так было с мечтой о своем доме, так было с мечтой о полетах. В фантазиях все это представлялось чем-то недостижимым, а в реальности оказалось вполне доступным. Только в реальности все другое. Не хуже и, наверное, не лучше, чем представлялось, просто совсем другое. Вероятно, потому что романтические мечты и фантазии отталкиваются от уже известного, от того, что уже когда-то с кем-то было, а жизнь — это всегда что-то новое, то, чего еще никогда не было. Снежинки не повторяются.
Читать дальше
Очередной текст из серии «Вон оно как, оказывается!» Быть может, все вокруг давно в курсе, и один только я не в теме, ну да и ладно. Так вышло, что я недавно погрузился в изучение всяких кофейных премудростей и узнал о приготовлении кофе много всего нового и неожиданного. Этим сейчас и поделюсь.
В нашей семье всегда пили чай — утром, днем и вечером, черный, крепкий, горячий, большими кружками. Кофе тоже пили, но это был особый, почти что праздничный ритуал. Помню, даже жарили зеленые зерна на специальной маленькой сковородке. Варили его в турке… точнее, в «джазве» — так родители называли эту штуку. Было очень вкусно! И именно такой вариант приготовления кофе казался самым «настоящим», а все остальные способы — пфф! подделка и профанация!
А потом в нашем городе начали появляться первые кофейни, где напиток готовили в шумных сверкающих машинах. На итальянский манер, вроде как. Пить можно, довольно вкусно, но все равно, по сравнению с кофе в турке, совсем не то! Какая-то очередная подделка под оригинальный продукт в век высоких технологий и вечной нехватки времени. А вообще, во всем виноваты обманщики маркетологи, желающие продать суррогат под видом и по цене настоящего продукта.
С тех пор в обиход прочно вошли новые понятия: эспрессо, капучино, латте. Но до недавнего времени я вообще не знал что такое эспрессо, и не особенно понимал связь между ним и напитками на его основе. И, конечно же, я эспрессо никогда не пробовал. А зачем? Это ведь просто дешевый заменитель настоящего кофе! Зато к капучино пристрастился, но воспринимал его тоже как-то абстрактно — без понимания того, что готовится эта вкуснятина именно на базе эспрессо.
Читать дальше
Любители послушать музыку дома делятся на две категории: меломанов и аудиофилов. Первые любят музыку, вторые — музыкальную технику. Любители фотографии делятся на фотографов и фото… маньяков. Первые снимают фотографии, вторые — добиваются технически безупречного снимка. Среди автомобилистов есть те, для кого машина — средство, и те, для кого она — цель. И так везде.
У меня тоже есть склонность углубляться в технологию вместо погружения в то, для чего она, собственно, существует. Мне нравится разбираться, как устроены разные вещи и устройства, и на что они способны, и я в это с удовольствием залипаю. Но со временем накопился ряд любопытных наблюдений, который заставляет пересмотреть свои отношения с миром и перестать так уж гоняться за техническим совершенством.
Я тоже люблю слушать музыку и в свое время крепко заморочился темой домашней аудиотехники. До тяжелых форм заболевания дело не дошло, но погрузился в этот вопрос я достаточно глубоко, чтобы узнать много-много интересного о настоящих маньяках-аудиофилах. И если на определенном уровне совершенствования аудиотехники все довольно логично, понятно и вполне оправданно, то после пересечения некой невидимой черты все становится похоже на лютый сюрреализм.
ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
Самолет легко и буднично оторвался от полосы. Тень, скользившая за нами по щербатому асфальту старой взлетной полосы, резко ушла влево и пропала в высокой траве. Даже маленький, едва вмещающий двух человек, учебный самолет набирает высоту пугающе быстро — тридцать секунд, и под нами уже сто метров отчаянно пустого пространства. И, словно бы желая остаться на надежной твердой земле, сердце с желудком проваливаются в пятки. Но восторг души, преодолевшей земное тяготение, оказывается сильнее и быстро увлекает за собой слегка отставшие от воспарившего сознания органы. А может, это просто адреналин.
Под нами окраина Риги и пустеющий ныне аэродром Спилве, протянувшийся своей полуторакилометровой взлетной полосой по левому берегу устья Даугавы — широкой судоходной реки, впадающей в Рижский залив Балтийского моря. Сейчас сюда летают только маленькие частные самолеты, а во времена Латвийской ССР это был главный аэропорт города, принимавший рейсы из Таллина, Москвы и Ленинграда. Тогда он так и назывался — «Рига». Но время берет свое, и не соответствующий современным требованиям аэропорт теперь переименован и понижен в статусе до аэродрома авиации общего назначения. Здесь и базируется летная школа, в которой я занимаюсь уже три недели, и сегодня у нас очередной учебный полет.
Читать дальше
Гуляю, слушаю очередную книжку Пелевина. Не в смысле последнюю, а в смысле — очередную для себя. Про Фуджи, которая. В очередной раз поймал себя на зависти. Пелевин рассказывает о том, о чем очень интересно рассказывать — о тонкостях человеческого сознания, его границах и том, что за его пределами. И рассказывает он об этом с очень удобной позиции — через художественный сюжет, не претендующий на научную точность и практическую ценность.
То, о чем вообще-то болтать не принято, Пелевин вкладывает в уста своих персонажей — бандюков, мошенников и олигархов. И вот они, понюхивая кокаин, беседуют на своих яхтах о стадиях просветления и омрачения сознания. Какой с них спрос в таком разрезе? Да и читателю проще воспринимать — он же не сутры индийские читает, можно расслабиться и получать удовольствие!
Попытаешься о том же рассказать с позиции личного опыта — увязнешь в субъективизме и не понятных читателю деталях. Попытаешься описать то же самое как ученый — устанешь выверять каждую фразу и расставлять ссылки на источники через слово. Попытаешься занять позицию учителя — опять же окажешься в очень неудобном положении, ответственность же! А вот просто рассказывать об ЭТОМ истории — это действительно очень удобно и позволяет сосредоточиться на духе, а не на букве.
А книжка, между тем, не так чтобы очень. Много всяких познавательных деталей, как обычно у Пелевина. Забавно и любопытно. Хорошо описаны этапы очистки сознания, через которые проходит человек, когда начинает искать пятый угол. И очень хорошо показано, что происходит с человеком, если всякие интересные осознания свалились на него раньше, чем он действительно был к этому готов.
Тем, кто был у нас на МозгоВЕДе и после всех спецэффектов оказался в не очень понятном для себя месте и состоянии будет очень узнаваемо. Почитайте — поржете над собой.
